До того момента, как я переехал в Прагу на стажировку, я относился к Праге нейтрально. Если отбросить всю культурно-историческую самобытность этого города, для меня Прага была обычной европейской столицей, такой же как, скажем, Минск, Киев, Варшава, Вильнюс, Белград и т. п. При этом Прага ассоциировалась у меня с толпами туристов, чрезмерным количеством русско- и украиноговорящих иммигрантов и всякого рода "особенными" личностями, вроде наркоторговцев, которые предлагают наркотики прямо на улицах Старого Города, или цыганок-проституток не самого презентабельного вида.
Но отношение к месту всегда меняется с течением времени. Думаю, те из вас, кто когда-либо переезжал на новое место жительства, тоже испытывал перемены в ощущении: новое место поначалу ощущается абсолютно иначе, чем как оно ощущается впоследствии. То же самое у меня с Прагой. Хотя с Прагой я знаком лично уже шесть лет, все эти предыдущие шесть лет я жил в других местах, прежде всего в Брно, который, пускай и находится в Чехии, ощутимо отличается по атмосфере - она там, на мой взгляд, более "австро-венгерская", такая идеалистично-интеллигентная, что, видимо, обусловлено тем, что более четверти населения Брно составляют студенты вузов.
Прага же иная, и дело не только в том, что это столица независимой Чешской Республики. Прага - это своеобразная квинтэссенция истории и современности, причём связь между историей и современностью здесь неумолимо проникает в сознание. Я попытаюсь описать это ощущение.
Прага Кафки, но век двадцать первый
Прага известна, как город, с которым нераздельно связана жизнь немецкоязычного еврейского писателя Франца Кафки, который, несмотря на свою "неудобную" для тех времён национальность (что касается "неудобности", почитайте, например, о знаменитом деле Дрейфуса), пожалуй, является довольно символической фигурой, эталонным представителем пражской и австро-венгерской интеллигенции начала XX века. Выросший в самом центре старинного города, хорошо образованный молодой человек, проработавший в страховых компаниях и выражавший на бумаге своё полудепрессивное состояние от обыденного жития - порой кажется, что Кафка отличается от его аналогов, родившихся и живущих в современной Праге, лишь временем рождения и эпохой жизни. Тем не менее, сегодня мы смотрим на Кафку, как на историческую личность, хотя и в 2018 году у любого человека, приезжающего в Прагу, есть возможность лично увидеть места, где Кафка родился, жил, учился и работал.
 |
Вацлавская площадь в 1912 и 2005 годах (в 2018 она выглядит так же) |
Эта преемственность во многом и предполагает собой это особое ощущение, которое я пытаюсь выразить. Кафка родился, жил, учился и работал в местах, которые человек в двадцать первом веке может увидеть. Но более того: человек, родившийся в Праге, теоретически может даже пройти похожий жизненный путь, только не ограниченный смертью от туберкулёза в 1924 году в сорокалетнем возрасте. Это сейчас Вацлав Гавел нам кажется ещё вполне реальной личностью, хотя и его личность уже кажется "кафкаизированной", полулегендарной, несмотря на то, что со времени смерти Гавела прошло только шесть с лишним лет. Но через сто лет Вацлав Гавел наверняка будет казаться людям такой же легендарной личностью, как, скажем Отто фон Бисмарк, Наполеон Бонапарт или, прости Господи, Сталин с Гитлером - хотя когда-то все они были вполне реальными личностями, и воспринимались людьми приблизительно так же, как мы сегодня воспринимаем, например, Владимира Путина, Ким Чен Ына или Барака Обаму.
А теперь перенесёмся на уровень обычных людей. Представьте себе Прагу начала XX века. Крупный австро-венгерский город, третий важнейший город империи после Вены и Будапешта, где часть людей говорит на немецком, часть на чешском, часть на идиш, но при этом как минимум немецкий и чешский знают практически все. Обшарпанные старинные здания, по улицам ездят конные экипажи, старые трамваи, иногда даже автомобили. Люди спешат, кто куда: кто на работу в офис триестской страховой компании Assicurazioni Generali, кто-то в магазин фирмы Baťa за новой обувью, кто-то на автомобильный завод Praga, в салоне Берты Фанты, известном месте встреч тогдашней интеллигенции, Альберт Эйнштейн играл на скрипке и встречался с тем же Кафкой и Максом Бродом. Это года 1911-12, город Прага, Королевство Богемия, Королевства и земли, представленные в Рейхсрате, а также земли венгерской короны Святого Стефана (это полное официальное название Австро-Венгрии).
 |
Дворец Генерали в 1898 и 2011 годах. В этом здании, в пражском филиале страховой компании Assicurazioni Generali в 1907-08 годах работал Франц Кафка. Ушёл он оттуда по банальной причине, знакомой многим людям и в наши дни: ему не нравилось торчать в офисе с 8:00 до 18:00 |
Теперь - Прага начала XXI века. Столица независимой Чешской Республики - государства во много раз меньшего, чем бывшая Австро-Венгрия, но развитого и известного во всём мире. Здесь абсолютное большинство населения теперь говорит на чешском, но для десятой части жителей родными являются русский и украинский, ещё для двадцатой части - словацкий, ещё для двадцатой - вьетнамский, при этом многие знают английский и немецкий. Всё те же старинные здания, местами отреставрированные, местами всё такие же обшарпанные, как и век назад, и при этом многие покрыты граффити и тэгами. По улицам по-прежнему ездят трамваи, только выглядят они абсолютно иначе - такие трамваи себе в XIX веке, наверное, не смог бы представить даже Жюль Верн. Под землёй ездит метро, которое, кстати, и многих пражан начала XX века не особо бы удивило, ведь уже в начале XX века действующие метрополитены имелись в Вене, Будапеште и Берлине. Разве что автомобилей стало гораздо больше, среди них всё ещё по улицам Праги ездят старые каретообразные "старички" - правда, возят они исключительно туристов. Люди по-прежнему куда-то спешат. Кто-то, например, спешит на работу в офис всё той же страховой компании Generali, которая по-прежнему существует и работает в Чехии, разве что её старую пражскую штаб-квартиру на Вацлавской площади теперь занимают турецкая авиакомпания Turkish Airlines, шведский магазин одежды Hennes & Mauritz (более известный, как H&M) и французская парфюмерная Sephora. Кто-то по-прежнему идёт за обувью в Baťa, и разве что завода Praga уже не существует - его нишу заняло большое количество других предприятий. Люди встречаются на интеллигентских вернисажах, дискуссиях, других светских мероприятиях. Возможно, прямо сейчас где-то среди обычных пражан в одном из офисов трудится современный Кафка. Поменялась мода, появились новые технологии. Сама Прага уже живёт в 2018 году, является обособленной административно-территориальной единицей и столицей государства с лаконичным официальным названием - Чешская Республика. Но суть и ощущения той Праги остались, под влиянием времени изменилась только оболочка.
Точка во времени
И вот, по мере движения по улицам Праги 2018-го года, которые не так уж сильно отличаются от улиц Праги 1912-го года, в голове складывается некая общая картина современности, некий кадр, который можно зафиксировать и подписать - "Начало XXI века" или "2010-е годы", перенести его на сто лет вперёд и повесить в каком-нибудь музее XXII века. И в музей будут приходить люди, будут смотреть на этот кадр, восхищаться эстетикой этого времени, возможно, даже испытывать ностальгию по тем временам. Для нас 2018-й год сейчас кажется обыденностью, частью настоящего, а для людей 2118-го года мы все будем как персонажи хорошего классического романа. Точно так же для людей 1912-го года их настоящее казалось обыденностью, порой даже напрягающей, как нас иногда вгоняет в депрессию наша современность. Не исключено, что Альберт Эйнштейн, работавший в Карловом университете в 1911-12 годах, тоже на момент задумывался о том, что люди будут думать о начале XX века в веке XXI. И вот сегодня миллионы туристов ходят в музеи, смотрят на старинные фотоснимки, и на них всё кажется необычным, несколько потусторонним. А подумайте про людей, живших, скажем, в XIII веке? Вспомните берестяные грамоты Онфима, новгородского мальчика, жившего в XIII веке, на которых он, подобно маленьким детям XXI века, рисовал каракули и упражнялся в написании букв. Если посмотреть на его рисунки, кажется, что этот мальчик практически не отличается от его современных "аналогов". Но когда вспоминаешь, что Онфим жил во времена, в которые в мире творились зверства, в наши дни кажущиеся абсолютно дикими, а в то времена казавшиеся вполне нормальными - по спине начинают идти мурашки. Кто знает, может и реалии наших времён у людей будущего будут вызывать похожие ощущения. Люди будущего, ходя в музеи, посвящённые XX веку, точно будут стоять с открытыми ртами и про себя думать: как вообще люди выживали тогда, когда вокруг везде происходили такие чудовищные вещи? Ведь войны, травля химическим оружием, выжигание оружием ядерным, Холокост и СПИД, голода и репрессии - разве это не новое Средневековье? Дай Бог, чтобы последующие века стали новым Возрождением.
 |
Вверху - рисунки Онфима, XIII век. Внизу - рисунок ребёнка XXI века |
Комментарии
Отправить комментарий